Внезапно под наполненными сонной негой телами ожила и задрожала земля, загрохотали горы, вспыхнула растительность. Подгоняемые крепким ветром языки пламени лизали шкуры и воздух, без того горчивший удушливым смрадом подхватил, заполнил окрестности запахом сгоревшей шерсти. Страх, до сих пор неведанный пробежался вдоль хребта, коснулся неприятным холодком, вздыбил шерсть, прижал уши.